Куда написать заявление, чтобы обжаловать решение суда по уголовному делу - вопрос №864697

В январе 2011 г. я был осужден по ст.159 ч.3 к 300 000 руб. уголовного штрафа (дело № 1-23/2011 от 21.01.2011г). Приговор вступил в законную силу 01 февраля 2011 года. Суть дела была такова: я работал бухгалтером в кредитном потребительском кооперативе граждан (КПКГ) бухгалтером с января 2008 по декабрь 2010г. Учет в кооперативе велся с применением программы, которая была написанаволгоградскими программистами на базе 1С с дополнительным расчетным модулем по учету средств пайщиков кооператива, была лицензионной и продавалась официально с установочными дисками и ключом. В августе 2010 года директором была обнаружена переплата по счету вклада одного из пайщиков кооператива Костенко Г.И., с которой я состоял в браке, на сумму 220 000 рублей (отрицательный остаток). Переплата обнаружена по карточке контрагента основного учета, в работе же я руководствовался данными модуля лицевых счетов пайщиков, который так же являлся полноценным учетным регистром, т.к. был частью программы и данные именно этого регистра я предоставлял пайщикам. По данным л/счета Костенко Г.И. остаток на счете составлял около 60 000 рублей (положительный остаток). Я документально проверил все суммы по приходу и расходу счета и переплата подтвердилась. Я предложил директору разобраться в причинах учетных расхождений, так как оба учетных регистра (карточка контрагента и лицевой счет пайщика) формируются при создании кассового или банковского документа (в данном случае речь идет о кассовых документах). Все без исключения кассовые документы сформированы верно, но часть из них разнесена в лицевой счет, а часть – нет, при этом в карточку контрагента попадали все документы. Умышленно удалить суммы, разнесенные в лицевой счет невозможно, можно только удалить из программы сам документ, но тогда он удалится и из лицевого счета, и из карточки контрагента. Сначала все внимание было уделено счету одного пайщика и на другие счета я не отвлекался, а потом, уже после суда узнал, что такая же ситуация была по лицевым счетам еще нескольких пайщиков. Директор не захотел разбираться, потребовал возместить убытки, на что я ответил предложением погасить разницу в рассрочку, т.к. денег у меня не было, так же я переговорил с Костенко Г.И., показал ей обе формы, объяснил ситуацию, и она тоже согласилась погасить необоснованно полученные деньги в рассрочку. Я предложил оформить займ на Костенко, она получит деньги, погасит переплату и начнет платить по договору займа, на что директор сказал, что вот у него есть в кассе 200 рублей, он их выдаст в займ и получит назад. И опять у него будет 200 рублей, а ему надо, чтобы в кассе сразу было 400. Я возразил, что пайщик тоже не сразу получил деньги, а частями и предложил решить вопрос разумно исходя из имеющихся возможностей, но директор разумно решать ничего не захотел и понес заявление в ОБЭП. Следователь вызвал меня, и я сначала попытался ему объяснить, что причина переплаты – несоответствие учетных данных, но он настаивал, что я мошенник и украл деньги, пользуясь доверием директора (якобы я подсовывал ему ордера, а он по простоте душевной их подписывал), а потом с женой похищенные обманным преступным путем деньги поделил. Я объяснил, что с женой семейных отношений не поддерживаю, общего хозяйства не веду, общего бюджета не имею, мы живем в разных местах и прописаны по разным адресам, к тому же пайщиком кооператива она стала задолго до нашего брака, что в кооперативе практически все пайщики между собой родственники, друзья и знакомые, но следователь меня не слушал и все время подводил меня вопросами к тому, что я мог знать, а если не знать – то догадываться о том, что в учете что-то не так, и почему я не догадался, и что если бы он был бухгалтером, то перепроверял бы программу на калькуляторе, а потом бы еще и складывал в столбик, и следил бы за каждой копейкой, и что как это бухгалтер не знает о том, что технике доверять нельзя, интересовался, а не программист ли я, может, у меня есть знания в программировании и я там чего-то нахимичил с программой, и так далее и тому подобное. Я ответил, что не делал подробного анализа лицевых счетов по каждому пайщику, и нигде не написано, что при работе в КПКГ бухгалтер только тем и должен заниматься, что сверять карточки и лицевые счета, не случилось ли там чего-нибудь непотребного. Потом он спросил, как это человек получает такую сумму и не замечает, что получил больше, чем надо, на что я ответил, что Костенко Г.И. не сразу все получила, а ежемесячно получала свои 10-12т.р. (не помню уже, сколько она вкладывала) и считала, что так и надо, тем более, что деньги выдавались не просто так, а был определенный порядок: сначала она звонила мне, я ей сообщал остаток по л/счету, она писала заявление на выплату, директор проверял ее остаток (обратите на это внимание!) также по л/счету, и только после этого ставил на заявлении разрешительную резолюцию, после чего я оформлял выдачу денег. Следователь еще долго что-то бурчал, а потом вообще заявил, что каждый бухгалтер – потенциальный вор и мошенник, в общем, нес всякую чушь. Мне надоел весь этот свинячий бред, это надо больное воображение иметь, чтобы ерундовое дело по переплате в кооперативе раздуть до вселенского преступления, я обозлился и сказал, что да, я брал деньги в отместку за то, что директор не платил зарплату (что действительно продолжалось на протяжении года, но это к делу не относится). Я думал, что следователь надлежащим образом разберется в моем деле, и сейчас же заинтересуется положением дел в кооперативе и заставит директора заплатить зарплату, но все произошло наоборот: он передал дело в отношении меня в следственные органы, а к директору у него вообще вопросов не возникло. Я также попытался привлечь внимание дознавателя в следствии, сказал, что брал деньги от безысходности, на что дознаватель сказала, что суд во всем разберется, а пока у меня будет ст. 159 ч.3., и к директору опять вопросов почему-то не было. Впоследствии инспекция по труду все-таки обязала директора начислить и выплатить причитающуюся мне сумму зарплаты, чего он до сих пор не сделал, но это к делу не относится. В суде я тоже сказал, что брал деньги кооператива в счет зарплаты, и вместо того, чтобы наказать директора, суд присудил мне 300 000 уголовного штрафа, который за всю жизнь не выплатить (дело рассматривалось в особом порядке, это мне так посоветовал адвокат, которого дали в следствии. Адвокат на суде вообще ни одного слова не произнес, а потом сказал, что там все договорено заранее – кто что говорит и кому сколько дадут. Я ему не верю, такого в нашей стране не может быть). Я 2 раза просил отсрочку, но выплатил только 80 000 тысяч, больше не смог, и 17.10.2013г. постановлением Туапсинского районного суда мне заменили штраф на 3 года принудительных работ с удержанием 20% из заработной платы в доход государства. Постановление мне вручено 03.12.2013г. Убедительно прошу обратить внимание вот на что: 1. То, что я сказал про себя на суде (что я брал из кассы деньги кооператива без ведома директора) – полный абсурд, и вот почему: первое – деньги из кассы выдавались не мне, а пайщику на основании заключенного с ним договора вклада личных сбережений. Личных сбережений пайщика. Не моих личных, я к этим деньгам не имел ни малейшего отношения. Получается, что договор заключен с пайщиком, расходный документ тоже оформлен на него, а деньги получаю я! Это каким же образом такое возможно? И пайщик при этом не замечает, что документы подписал, а денег не получил! У суда целая папка документов – и никто не увидел, что нет ни одного, по которому бы деньги получал я лично! Я на суде говорю, что брал деньги из кассы без ведома директора – и суд не проявляет ни капли сомнения!!! ЦЕЛАЯ ПАПКА С КУЧЕЙ ДОКУМЕНТОВ!!! Второе – у кооператива в кассе не было собственных средств за исключением, когда поступали членские взносы и пени за просрочку, но эти поступления сразу распределялись по соответствующим счетам и это были копеечные суммы, вдобавок ко всему, с момента поступления в кассу эти деньги находились под личным контролем директора как средства, которые можно немедленно выдать в займ, и украсть их попросту не представлялось возможным. Основные поступления в кассу – только деньги пайщиков, вносимые: 1. По договорам вкладов личных сбережений при открытии вклада; 2. По договорам займов в погашение очередных платежей; 3. Паевые взносы, которые также оставались средствами пайщиков. Эти деньги находились в кассе, но не являлись собственностью кооператива, а передавались ему в доверительное управление. Поэтому украсть деньги организации я не мог по причине отсутствия объекта воровства, и если я чего-нибудь украл бы из кассы – то только деньги пайщиков, а не организации, а ведь ко мне предъявлялись обвинения в хищении именно средств кооператива. На эти явные несоответствия никто почему-то не обратил внимания. 2. Если я брал деньги пайщиков – почему никто из них не заметил кражи своих денег, ведь сумма все-таки приличная. А потому, что деньги пайщиков я не трогал, и ко мне ни одним пайщиком кооператива не предъявлено ни одной претензии или иска относительно хищения денег. 3. Не установлено, какие именно нарушения в бухучете, повлекшие перерасход, мной были допущены и какие незаконные уголовно преследуемые операции я проводил, т.к. все приходно-расходные кассовые документы мной формировались правильно и своевременно на основании данных бухучета и заключенного с пайщиком договора вклада личных сбережений, как того требует ФЗ =О бухгалтерском учете=, и оформлялись соответственно требований того же ФЗ и нормативных документов кооператива. 4. Никто не установил мою причастность к умышленному искажению бухгалтерской информации. 5. Деньги, вносимые в кассу кооператива, как говорилось раньше – деньги пайщиков. Часть из них направлялась на выплаты по договорам личных сбережений, часть распределялась по нормативам в фонды кооператива (страховой, неделимый и резервный) и размещалась на расчетном счете, часть выдавалась в займы пайщикам и часть шла на хознужды. Не представлено ни одного доказательства о нарушениях и недостачах в области распределения денежных средств кооператива. Именно поэтому в отношении меня со стороны кооператива не предъявлен иск о возмещении убытка. Так что же я украл, если убытка нет? И вообще не понятно, чего хотел директор? Чтобы я признал факт переплаты? Так я его сразу признал. Он увидел переплату, но не понял, за счет каких денег она была проведена. А я сразу понял, но не сказал, пусть сам догадается, раз такой умник. Это уголовное преступление? Единственное, чего я не понял – что произошло с модулем по лицевым счетам. 6. В деле нет (по крайней мере, я его там не видел) именно того документа, на основании которого я вел расчеты с пайщиками. Еще на допросах в ОБЭПе я о нем все время говорил, но следователь показывал мне только распечатку карточки контрагента, а распечатки лицевого счета у него не было (или была, но он мне ее не давал). Не знаю почему, но его совсем не интересовало то, как все было на самом деле, он хотел, чтобы я оказался мошенником, а я не мошенник. 7. В результате, несмотря на отсутствие хоть каких-нибудь доказательств, в преступлении меня все же обвинили. А то, что я сказал относительно незаконно получаемых денег – так это только потому, что надеялся на соответствующую реакцию следствия и суда на то, что директор не платил зарплату. И потом на 2-х заседаниях, когда мне давали отсрочку выплаты штрафа, и на последнем, когда была замена штрафа – я напоминал судье о том, что зарплату директор мне так и не выплатил. Судья вообще сказал, что мои заявления насчет невыплаты зарплаты – детский лепет. Ничего себе! Ему неоднократно сообщают о нарушениях – а он такое говорит. Раз никто не реагирует на мои слова – и у меня нет желания больше все это терпеть. У меня нормальная работа, нормальная семья, зачем мне эти принудительные работы, да еще и с удержанием из зарплаты. А судья, прежде чем приговоры выносить, должен внимательно изучать материалы дела, а то у меня было такое впечатление, что он на заседании первый раз его открыл. Куда написать, чтобы меня признали невиновным?

декабрь 8, 2013 г.